Читать интересную книгу Платон, Плотин и Баламут. О фантастике, кино и не только - Марат Исангазин

Пусть тоже платит взносы.

Интриговали против ЛЕМА другие люди. Во-первых, Филип ФАРМЕР, который все это затеял (если можно назвать интригой чувство оскорбленного достоинства и гнев на человека, который ни во что не ставит то, что составляет твою профессиональную гордость). Во-вторых, редактор «SFWA Forum» с 1973 по 1977 год Теодор КОГСУЭЛЛ (он же секретарь SFWA с 1974 по середину 1976 года). Вот тут уж Эндрю ОФФУТ явно был прав: публикация в 41/42 номере в такой форме была сделана специально. Слишком уж наглядно были сопоставлены крайне низкая оценка ЛЕМОМ американской фантастики и его «почетное членство». Именно эта публикация дала такие результаты общего голосования членов SFWA:

– Апрель 1976 г. Результаты голосования показывают, что подавляющее большинство голосующих желает отозвать членство ЛЕМА. Примерные проценты: 15% проголосовали против отзыва членства, 15% воздержались, остальные проголосовали за отзыв. Более половины SFWA не голосовали.

Это был так называемый «соломенный опрос» («straw vote»), не имеющий правового статуса – лишь для понимания общественного мнения членов ассоциации. А исключило ЛЕМА правление SFWA (уставом такое право представлено).

Как отмечают САРДЖЕНТ и ЗЕБРОВСКИ, «Автор G, бывший член правления SFWA, сказал, что ЛЕМА наказали не за проявление свободы слова, а за плохие манеры; если бы он был постоянным членом, то мог бы говорить все, что хотел, но почетные члены не имеют такого права. G также признал, что отправил статью из „Атласа“ редактору „Форума“, так как считает, что такие эссе следует опубликовать».

Кто этот G, информации нет. Однако Джордж ЗЕБРОВСКИ в комментариях к «Делу ЛЕМА» в SFS сообщил, что слова о «плохих манерах» принадлежат одному из бывших президентов SFWA. А в уже упомянутом интервью фэнзину «Foundation» он сознался:

– Гарднер Дозуа сказал мне, что если буду продолжать выступать в защиту ЛЕМА, то могу повредить своей карьере, тем самым невольно передавая давление сверху, рекомендующее заткнуться.

10 апреля 1983 года в «Нью-Йорк Таймс» был опубликован комментарий Фредерика ПОЛА:

– ЛЕМУ было предоставлено почетное членство, которое было отменено, когда выяснилось, что в конституционном положении о почетном членстве указано, что оно может быть предоставлено только лицам, не имеющим права становиться постоянными членами. Г-н ЛЕМ имел право на постоянное членство, и когда тогдашний секретарь обнаружил, что это так, его почетное членство было отменено.

Конечно, были сложности. Секретарь потрудился проверить это потому, что некоторые члены SFWA злились на г-на ЛЕМА по разным причинам, некоторые из которых не имели отношения к его публичным заявлениям.

Поскольку я тогда был президентом SFWA, я написал г-ну ЛЕМУ, объясняя обстоятельства и приглашая его стать постоянным, а не почетным членом. В случае, если ему было трудно сделать это из-за ограничений на использование валюты, я предлагал оплатить его взносы сам. Он любезно ответил, что не заинтересован в членстве ни на каком основании.

Писатели-фантасты, как поляки, так и американцы, индивидуалисты и иногда спорят. Если бы писателей исключали за «нападки на американскую научную фантастику», в SFWA не осталось бы членов.

Что же написал ЛЕМ?

В комментариях в книге «Станислав ЛЕМ. Мой взгляд на литературу» (М.: АСТ, 2009) Виктор Язневич приводит слова ЛЕМА из интервью 1981 года:

– Исключили… за статью… под названием «SF oder die verungluckte Phantasie», которая была напечатана во «Frankfurter Allgemeine Zeitung», а затем переведена в Америке, при этом недоброжелательно переиначена. Я, конечно, иногда выступал с весьма острой критикой, но никогда не занимался критикой ad personam, а в эту статью кто-то добавил какие-то личностные колкости. Это был целый скандал, в результате которого я удостоился прозвища «польский Солженицын».

При всем уважении, пан Станислав лукавит. В предыдущем эссе «Как Станислав ЛЕМ Филипа ФАРМЕРА оскорбил» я привел примеры весьма жесткой и даже оскорбительной критики Филипа ФАРМЕРА именно «ad personam».

В двухтомнике «Фантастика и футурология» есть и другие аналогичные примеры. Никаких дополнительных личных колкостей в американскую перепечатку с немецкой не добавлено. Речь идет о публикации «Взгляд свысока на научную фантастику: писатель выбирает худшее из мировой литературы» в августовском номере журнала «Atlas World Press Review» за 1975 год. Она есть в публичном доступе: уже после всех событий ее разместили «Научно-фантастические исследования» в том же июльском номере за 1977 год, что и «Хронику «дела ЛЕМА».

Там упоминаются только две фамилии писателей-фантастов – ХАЙНЛАЙН и АНДЕРСОН, утверждающих-де, что фантасты соревнуются не за умы, а за деньги читателей, которые могут потратить их на книгу, а могут на пиво: «если мы не уберем [из текстов] все сложности, мешающие пониманию, и не сможем развлечь читателя, он скажет „идите к черту“ и направится в бар на углу».

ЛЕМ протестует против такой позиции, заявив, что – да, в этом баре даже есть не только пиво, но и телевизор, демонстрирующий футбольные матчи:

– Кто из нас, литераторов, включая Шекспира, смог бы противостоять финалу чемпионата? И уже нет выбора той или иной книги, а есть лишь выбор: книги против бара. Но в таком случае мы все уже побеждены… [Ведь] за Музой нельзя гоняться с бутылкой пива.

Трудно найти в этих словах что-то оскорбительное. Тем более, что понятие «конкурентный книжный рынок» тогда ЛЕМУ, проживающему за «железным занавесом», было практически неизвестно.

Дарко СУВИН в одном из следующих номеров «Научно-фантастических исследований» тщательно проанализировал изменения «Atlas» по сравнению с исходным текстом в FAZ: там действительно есть сокращения и упрощения, но там нет добавления личных оскорблений.

Существенно измененными и резкими стали заголовок о «выборе худшего» (в изначальном тексте заголовок звучал по-иному: «Научная фантастика как неудавшаяся фантазия») и расширенная переводчиком фраза, что китч, под которым ЛЕМ в обеих публикациях подразумевает массовую фантастику (без указания каких-либо авторов), «просто плохое письмо, скрепленное деревянными диалогами. Это обещание без исполнения, чушь в форме интимного самоудовлетворения» («intimate self-satisfied ego trip»). Можно, конечно, сказать, что вот эти не принадлежащие ЛЕМУ слова – «intimate self-satisfied ego trip» и вызвали негативную реакцию. Но выше ЛЕМ говорит, что массовая фантастика соотносится с литературой, как порнография с любовью – и здесь СУВИН искажения перевода с немецкого не нашел.

В ряде других англоязычных публикаций из «Фантастики и футурологии» ЛЕМ был гораздо жЁстче и тоже многое называл чушью. В частности, творчество Филипа ФАРМЕРА.

В своем последнем интервью (заочном, организованном в начале 2006 г. порталом Inosmi.ru) Станислав ЛЕМ о том же событии отозвался так:

– В семидесятые годы меня выгнали из Science Fiction Writers of America за статью «Science fiction: безнадежный случай – с исключениями».

В библиографиях ЛЕМА указано, что «SF oder die verungluckte Phantasie» (и, соответственно, публикации в «Атласе» и «SFWA Forum») является сокращенной версией «Science fiction: безнадежный случай – с исключениями». Но это не так. Это самостоятельная статья, хотя и написанная на основе «Безнадежного случая…». Последний не раз печатался на русском (и даже на английском – в Нью-Йорке в 1984 году в сборнике «Микромиры») – и с ним легко можно ознакомиться: там нет ни ХАЙНЛАЙНА, ни АНДЕРСОНА, но есть ряд других авторов, не упомянутых в FAZ.

То есть изначальный немецкий вариант в «Frankfurter Allgemeine Zeitung» уже не совпадал с тем, что считается первоисточником. Впрочем, такая практика была стандартной для Станислава ЛЕМА.

Пан Станислав критиком был резким. И нередко безапелляционно высказывался о книгах, даже не попытавшись разобраться в их внутренней логике. И вот характерный пример. Правда, не из статьи, а из письма Владиславу Капущинскому от 13 декабря 1972 года, то есть в тот период, когда он активно критиковал американскую фантастику на страницах их журналов:

– Читали вы об Иоахиме Чайке, нет ошибся, Jonatan Seagull – какой-то тип, пилот по профессии, гуляя по пляжу, услышал как чайка к нему обратилась, и написал книгу об этих откровениях, и заработал на ней миллионы, а откровения эти от чайки об этом и том свете, и чайка выдает все новые numbers, и писал об этом в «Tyg [odnik] Pow [szechny]» Киевский, кот [орый] теперь живет